Искусство охоты на благородную дичь (СИ) - Страница 59

Я покачала головой. В самом деле, Дитер ни разу не давал мне понять, что с его стороны есть что-то большее, чем дружеское расположение. Да и дистанцию между нами он всегда старался держать. Возможно, он действительно просто боится меня обидеть?

— Так вот, — продолжил маг, — все, что здесь было сказано, должно остаться между нами. Прошу вас ни с кем не советоваться и ничего никому не говорить — ни родственникам, ни подругам. Это решить можете только вы, не позволяйте никому на вас влиять. Слушайте собственное сердце.

Возвращалась я в совершеннейшем смятении. Эвальд пришел меня проводить, близко на этот раз не подходил, но пообещал навестить меня завтра. Я взглянула на него на этот раз совсем по-другому — как на человека, страдающего без своей пары, но желающего ее обрести. Вдруг инор Лангеберг прав, и мы оба пока слепы? Но сердце мое упрямо твердило, что ключ от него отдан совсем другому…

Этот другой встретил меня сразу по приезде в Академию, вид у него был встревоженный. Я пытливо уставилась ему в лицо, силясь понять, что же там, за этой тревогой, за этой участливостью. Есть там что-то помимо дружеских чувств или нет? Сердце билось и дрожало, но не торопилось давать мне ответа. Я не знала, что мне и думать.

— Эрика, что с тобой? Что случилось во дворце? — встревоженно сказал Дитер.

И тут на меня внезапно снизошло полное успокоение. Не буду ничего делать, ничего спрашивать. Пусть время само расставит все по правильным полочкам, а что не нужно — пылью присыплет и забудет.

— Ничего особенного, — ответила я. — Просто оказалось, что кто-то внес в мой артефакт некоторые исправления. Не ты случайно?

— Так ты же согласилась, — не то вопросительно, не то утвердительно сказал он.

— Когда? — удивленно спросила я.

— Этой ночью, когда я приходил, — не менее удивленно ответил парень.

— В самом деле? Не помню, — я порадовалась на его вытянутую физиономию и мстительно продолжила. — Мне же дали снотворное зелье, я его выпила и проспала до утра. Если ты даже ночью и приходил, то я этого и знать не могу.

Вот так. А то, чего я не помню, того и не было.

— Но ты действительно согласилась. Я бы не стал вмешиваться без твоего разрешения.

— Инору Лангебергу очень понравилось твое вмешивание, — просветила я его. — Он ничего не сказал Эвальду, а меня попросил, чтобы тот, кому пришла в голову такая замечательная идея, явился к нему лично.

— Зачем? — обреченно спросил Дитер.

— Он хотел ученика взять.

Глаза парня зажглись на миг восторгом, но тут же потухли.

— Меня он не возьмет.

— Почему ты так уверен? — удивилась я.

— Есть у меня на то причина.

— Знаешь, сходить тебе к нему все равно придется, — рассудительно заметила я. — Он сказал, что в противном случае сыск привлечет.

Маг такого не говорил, но мне почему-то ужасно захотелось, чтобы инор Лангеберг на Дитера посмотрел сам, и решал, брать того или нет, основываясь на личном впечатлении, а не руководствуясь какой-то невразумительной причиной, о которой парень мне и сказать ничего не хочет. Я протянула ему пригласительное письмо от инора Лангеберга и пошла к себе.

— Эрика! — окликнул он меня.

Я повернулась и вопросительно на него посмотрела.

— Мне Берти сказал, что он с вами занимается фехтованием в качестве исполнения твоего желания, — смотрел Дитер на меня очень внимательно. — Может, и с меня возьмешь тем же, чтобы я не чувствовал себя перед тобой в долгу?

Мне на миг показалось, что я ослышалась, но потом поняла, что он просто решил проверить, действительно ли я ничего не помню. А вот не помню, и все тут!

— Спасибо, — я широко ему улыбнулась. — Но мне кажется, брат и один с этим справляется. А лишнее желание мне совсем не повредит. Мало ли куда его использовать можно.

Я еще раз ему улыбнулась и ушла. Смотрел ли он мне вслед или пошел по своим делам, я не знаю — оборачиваться мне и в голову не пришло, и так я столько глупостей натворила в последние дни. Да и желание у меня было только одно — добраться до кровати и уснуть. Так что Катарине пришлось удовольствоваться кратким отчетом — что снять в ближайшее время не удастся, починить тоже, но Эвальд приходить обещал, а значит, кофе нам возвращать не придется.

Эвальд честно меня навещал, правда, старался садиться подальше, так, чтобы даже ненароком ко мне не прикоснуться, но взгляды позволял себе такие, что я невольно смущалась и радовалась столь замечательной поломке артефакта. Появление в нашей комнате Марианны он воспринял весьма стоически, и даже то, что она почти на него укладывалась, не привело к интересу с его стороны. Простая вежливость, аккуратное спихивание с колен и постоянное «Марианна, мне кажется, моя невеста может неправильно нас понять». Я даже поражена была его стойкостью. Хотя, что там было за пределами моей комнаты, я все равно не знала — провожать его не ходила, а марианны водились и там в большом количестве. Если уж эта так не нравится, то можно найти и более подходящую.

Дитера я тоже теперь видела часто. На тренировках, куда он приходил вместе с Берти. Но я ему еще раз повторила, что не зачту его присутствие как исполнение желания, а то вдруг у него проблемы с памятью возникли, но он сказал, что помогает нам с Софи так, из дружбы с Берти, а то ему одному скучно. Ну да, развлекаться за счет девушек намного интереснее. Видно, брат порассказывал ему всяческих нелепиц про наши занятия, вот он и пришел посмотреть лично, чтобы потом вместе с другом похохотать. Я старалась обращать на него поменьше внимания, но почему-то всегда, даже когда совсем на него не смотрела, чувствовала, где он и что делает. Я уже злилась на себя саму, ведь он все так же ровно продолжал относиться ко мне, как будто и не целовал меня тогда с таким пылом. Я его как-то спросила, навестил ли он придворного мага, парень ответил кратким «Да» и больше ничего не сказал, а я решила не спрашивать, пусть не думает, что его жизнь мне так уж интересна. Катарине я все же рассказала о том, что это Дитер виноват в порче браслета, но о разговоре с Лангебергом умолчала, сказала только, что маг пока разбирается, что наворотил ушлый студент, а так как дел у него много, то и результата ждать скоро не приходится. Неожиданно поступок Дитера возмутил подругу до глубины души, она долго на него ругалась и говорила, что он не должен был лишать меня возможности выбора — возвращать браслет или нет. Как ни странно, я была с ней согласна, так как после поездки во дворец поневоле задумывалась, а не сочинила ли я себе рыцаря в сияющих доспехах на пустом месте.